Спасибо. Так, возможно вы это не осознали... возможно вы не осознали это как факт, понимаете... но сегодня вы присутствуете на Курсе ЛЭ.

Но прежде чем я продолжу, пара небольших комментариев.

Этот Курс ЛЭ – очень международное событие, правда, очень международное. Однако, на самом деле, сегодня, стоя здесь, я хочу обратить ваше внимание на то, что международный характер этого события слегка запятнан.

Помните короля, который был Королем Англии, когда в Соединенных Штатах была революция? Это был Георг III, и если вы внимательно посмотрите сюда – я принес его голову.

Да, главная трудность, с которой мы сталкиваемся при преподавании Курсов ЛЭ, именно это – их международный характер, потому что есть определенные разные штуки, которые вклиниваются между интересом публики и здравомыслием.

Ну, я не стал бы называть никаких имен, я не стал бы называть никаких культов, я вообще не стал бы называть никакой вид деятельности.

Однако, римская католическая церковь, это организация, в рядах которой очень много людей. И когда мы преподаем Курс ЛЭ большому классу, большая часть которого члены римской католической церкви, то если мы серьезно наедем на римскую католическую церковь и зададим ей жару, что произойдет? На следующей неделе у нас не будет никакой посещаемости, не потому что люди не захотят приходить, а потому что им скажут, что если они пойдут, то их отлучат от церкви и они отправятся в ад! Это намного привлекательнее, но они не придут.

Так, этот международный характер можно наблюдать в небольших районах, небольших странах и больших странах. И управлять международной деятельностью тупо на основе делай-вот-так практически невозможно, потому что при этом не учитывается произвольность в существующих регионах.

Ну, вы были бы в восторге узнав, что сегодня Саентология активно развивается в девятнадцати отдельных странах. Об этом особо не говорят. В некоторых из этих стран активность в переложении на цифры очень мала, но куда бы ни попала Саентология, она продолжает пышно разрастаться. И, в особенности, с тех пор как были введены Курсы ЛЭ, они прорубили такую просеку, которую не мог прорубить никто, включая раннее Христианство.

Сам факт преподавания Курса ЛЭ – одна из самых цивилизующих деятельностей, которые проводились здесь за последние две тысячи лет. Да, очень приятно это осознавать.

Итак, давайте начнем прямо с начала, Какова цель Курса ЛЭ?

В международном плане, цель – создать цивилизацию, в которой на земле может быть мир. Modus operandi, с помощью которого это делается, это обучение настоящим простым фактам существования. И Курс ЛЭ равно рад правительству Ирландии, он рад правительству Англии, правительству Франции, и, как ни странно, арабскому правительству и израильскому правительству. Он рад британскому народу и индийскому народу. Куда ни глянь, вы видите этих людей, готовых разорвать друг другу глотки, и обе стороны приемлют Курс ЛЭ, данные из которого содержатся в Саентологии: Основах мысли. И они оба принимают эти доктрины, как хорошие дороги и хорошая погода, а это то, что нам нужно.

Республиканцы, демократы, коммунисты, социалисты тоже могли бы принять это, но не в плане страны, а в плане политики.

Люди с положением думают, что вы хотите забрать часть их МЭСТ – именно это представляют для них люди, МЭСТ – некоторые из их насосных линий. И я всегда откровенно говорю им: "Мы даже в малейшей степени не заинтересованы подорвать ваш контроль над вашей паствой или населением. Если бы вы пришли и изучили это, то точно поняли бы, что это никак не подрывает ваш контроль". И они попадаются на это и приходят, и совершенно запутываются.

На сегодня Саентология, это эффективная миссия в западный мир, очень эффективная. И ее эффективность находится на уровне простого народа, который, в повседневной жизни, крутит настоящие колеса промышленности, коммерции, сельского хозяйства и лодырничества в разных странах мира.

Мы обладаем невероятной притягательностью для широкой публики, невероятной. Но если вы будете думать, что мы обладаем невероятной притягательностью для интеллигенции, то ваш Курс ЛЭ не будет иметь успеха. Ладно, давайте не будем обобщать, позвольте мне сразу решить эту проблему для всего истеблишмента и поставьте основной материал Курса ЛЭ в такое положение, чтобы люди с положением не начали использовать свое положение против вас.

Вам нужно взять материалы Саентологии и внимательно их редактировать в своих лекциях, чтобы не наступать на пальцы стоящего на пороге динозавра или мамонта, или громадного бульдога-переростка.

Тогда проводите хорошие дороги и хорошую погоду. Все благоволят этим – хорошим дорогам и хорошей погоде.

И тогда в Ирландии мы не будем начинать разговор о восьмой динамике, и не будем слишком много говорить о седьмой динамике.

Сначала правительство было разгневано, оно расстроилось, оно было в бешенстве, что кто-то должен прийти. И затем они направили одного из своих "самых лучших" следователей – какого-то парня далеко ниже минус нуля – ребята, он был в восторге от курса. И он вернулся и сказал это своим начальникам, и некоторые из них тоже пришли на курс. Курс получил самое чистейшее разрешение на снятие карантина, которое только когда-либо выдавали. Он нравится правительству.

Люди приезжают в Дублин из дальних городов Ирландии и проводят там неделю, только для того чтобы по вечерам ходить на Курс ЛЭ. Небольшое время курс был нестабилен. Его администрирование было далеко от оптимального. Преподавание было хорошим, все было хорошо. Рекрутинг был прекрасным, но администрирование было настолько плохим, что пришедший человек не мог зарегистрироваться. А если ему удавалось зарегистрироваться, то терялась его регистрационная карта. Они там потеряли много людей.

Я уехал из Ирландии в Испанию, и в течении следующих десяти недель весь Курс ЛЭ развалился, пока мы не направили туда очень замечательного, умного молодого человека – молодого англичанина – чтобы он взял на себя управление. И он за три недели вернул курс в состояние кредитоспособности и все такое.

Мы выяснили много вещей. Мы запустили этот курс самыми крошечными шагами и разработали для него всякие штуки. Мы разработали его таким образом, чтобы он продолжал проникать в будничный мир Ирландии.

Например, некоторые из наших Инструкторов при случае пообщались с бизнес колледжами Ирландии – просто пошли туда и провели часть Курса ЛЭ, и затем продали несколько Продвинутых Курсов. Им даже заплатили гинею за лекцию студентам бизнес колледжа. Очень большой интерес, очень большой интерес.

Ирландия осознает, что эффективность нужна, у нее ее так мало. У нее ее действительно очень мало. Как ирландец привык повышать эффективность поста – ставить на тот же пост еще пять ирландцев. Это их стандартный метод действия. И в результате, Американский колледж эффективности персонала – это название ирландской бизнес организации – имеет невероятный успех. Это финансовый успех. Он сам оплачивает свои платежные ведомости. Он сам прекрасно ведет все свои дела.

Сейчас он движется в таком направлении, которое, и это очень интересно, предрекает изменение в ирландской цивилизации. Я вам сейчас не вилами на воде расписываю, это уже ощущается. Если городской таксист не слышал об Американском колледже эффективности персонала, другие таксисты будут считать его тупым, такой он и есть.

Саентология, конечно, это ирландская наука, созданная ирландцем. Это неизбежно превратится в легенду. Вероятно, именно парень по имени Святой Патрик изгнал из Ирландии всех психиатров. Вот в таком направлении все развивается.

Но факт в том, что цивилизация Ирландии, если она радикально изменится, изменится именно благодаря Курсу ЛЭ.

То что мы сейчас делаем заграницей, намного больше того, что мы делаем в Соединенных Штатах Америки. Мы делаем ставку на главную американскую деятельность доброй воли заграницей. Просто восхитительно. Потому что мы не говорим, что она американская. Мы говорим, что она местная, по случайности связанная с американцем... не знаю, назовите любую страну... арабского происхождения. У меня уже набралось много предков! Мои только европейские предки, на самом деле, однако, на самом деле – если говорить только точные факты – француз, шотландец, англичанин и ирландец. Как бы то ни было...

Истина в том, что с успехом экспортировать можно только идею. Это должна быть хорошая идея, и невозможно экспортировать идею, что единственная страна на земле, это страна, экспортирующая эту идею. Один парень по имени Шикельгрубер попытался это сделать, и под конец этой попытки вокруг валялось несколько тел. Мы не можем учить скотта – думаю, вы осознаете невозможность подобного – мы не можем учить скотта, что англичанин – высшая тварь. Мы не можем это делать. Скотт никогда не согласится с этим.

Мы также не можем учить англичанина, что ирландец – высшее существо. Мы не можем учить француза, что единственные хорошие идеи – ирландские. Ну, Франция, возможно, могла бы научить весь остальной мир, что единственное место, где есть мода, это Париж, но это другое. Это просто одна единственная грань превосходства. Ни одна страна не согласится с полным превосходством другого народа.

Нам нравится верить, что в Америке... что возможен экспорт американского превосходства. Мы верим в эту возможность. На самом деле, американцев очень хорошо принимают заграницей... ну, не членов американского правительства. Я имею в виду американцев. Здесь есть разница. Не думайте, что нет никакой разницы. Люди, которые шныряют по посольствам и... или коммерческим атташе и все такое... на самом деле действуют во многих зарубежных странах только благодаря американскому бизнесу в этих странах. У них никогда бы не было коммерческих сводок, если бы там не было местного менеджера подразделения Форда. Все линии – у него.

Американское правительство слишком большое. У него слишком много пушек. У него слишком много денег. Это колосс. Это нечто, что надо бояться.

Южная Африка, например, не могла бы попросить о разумном одолжении Соединенные Штаты Америки, потому что будут дополнительные условия, как они говорят. Но, ребята, как они просят об одолжении у американского индивидуума. Ну, интересное различие, не правда ли?

Так что на сегодня есть тенденция, что американец заграницей... ну, он Гари Купер или кто-нибудь в этом роде, понимаете? Всем известно, кто такие американцы. Но американское правительство, это нечто, что живет на другой планете.

Дам вам некоторое представление о невозможности экспорта превосходства любого существа... дам вам небольшое представление об этом: группа моих друзей недалеко от Медного рудника, бог знает где на севере... вы проходите пару метров на север от Медного рудника, и упираетесь носом в Северный полюс. Там есть эскимосы, которые от случая к случаю опускаются – несмотря на предостережения северозападной конной полиции – до каннибализма. И, естественно, что полиция там объективно благоразумна в отношении этого, потому что они понимают, что далеко на севере человек очень хочет есть.

Но эти парни использовали слово, которое представляло для меня некоторый интерес. Не буду пытаться произнести его, потому что эскимо намного сложнее чем любой другой язык на земле, и не думаю, что есть живой белый человек, который его знает. Что-то из него он знает, что не знает язык, который называется "Эскимо".

И они как бы защищают свой язык при помощи его сложности и все такое. И я слышал, как они употребляли это слово, которое звучало примерно как-то так гламб-бу-глм-гламб-бу-глм, и "Тот парень вон там, он гламб-бу-глм-гламб-бу-глм", и так далее. И в конце концов мне стало интересно, потому что я заметил, что они указывали на людей, которые лодырничали и ничего не делали: которые не охотились, не помогали своим семьям, которые ничего не делали, которых приходилось ждать, если что-то вообще происходило.

И я сказал: "Что означает гламб-бу-глм-гламб-бу-глм?" И они ответили: "Белый человек".

Мы сделали что-то весьма и весьма успешное. Разговор сейчас, понимаете, не о международной заокеанской деятельности Саентологии. Я просто хочу обратить на кое-что ваше внимание. Мы делаем нечто очень успешное. Мы не экспортируем громадное превосходство американца или американскую технологию. Мы не используем никакие кнопки управления, которые, как обычно ожидается, должна использовать американская организация, для того чтобы впечатлить других людей, насколько она великая и могучая, и мудрая.

Наши люди заграницей и ваши собратья-саентологи заграницей, они той национальности, в большинстве своем, где они обитают. Признаюсь, что мне то и дело приходится говорить этим людям быть лояльными к своему правительству. Мне приходится говорить им: "Вы не гражданин Саентологии. Вы – гражданин Ливана". Им трудно принять это. Они говорят: "Ладно, будем действовать таким образом, если ты так говоришь, Рон".

Но это проверка Круса ЛЭ. Это проверка, потрясающая проверка. Сегодня в Америке мы очень внимательно следим за тем, чтобы не позволить идеологическим техникам распространяться далеко и широко. Мы ограничиваем их исключительно нашими самыми лучшими школами. За пределами университета мы практически нигде не преподаем коммунизм. Нас не бомбардируют со всех сторон огромным количеством разных идеологий.

И просто поразительно, что зарубежные страны сегодня не в этой категории. Вас бы ошеломили гигантские суммы ассигнуемые Кремлем на обучение людей коммунизму. Во всех этих странах у них есть агенты-провокаторы, агенты-преподаватели и агенты-эксперты, и они потрясающе работают. Они потрясающе обучены. У них есть литература, есть ноу-хау, они знают все призывы и воззвания, у них есть опыт. Как-никак, один раз у них была невероятно успешная революция. Они до сих пор задирают нос по поводу этого. Они до сих пор ассигнуют деньги на эту программу просвещения по всей длине и ширине этого мира. Сюда мы их не пускаем, но это не значит, что их нет заграницей.

Вы бы поразились количеству политических и образовательных доктрин, которым обучают, например, в Испании, очень большой стране.

Коммунизму обучают как чему-то будничному, повседневному. По крайней мере, половина людей полноценные, закоренелые, абсолютно убежденные коммунисты. Есть анархисты, они в корне отличаются от коммунистов. Коммунисты зависят от анархистов только в плане того, чтобы иметь точку опоры. Есть республиканцы – популярная современная философия Испании с момента их победы. И есть это и есть то, и то и это. Невероятно, сколько вещей или сколько людей так беспокоятся о том, чтобы обучить других людей.

И в подобной атмосфере побеждает именно Курс ЛЭ! Ну, если это не проверка, то я бы хотел знать, что такое проверка! Дела у нас даже лучше, чем у Государственной Программы Образования Ирландии. Они настаивают, чтобы все учили ирландский, родной язык. Они настаивают, чтобы они слушали ирландский на радио. Они настаивают, чтобы они учили ирландские песни и учились играть на арфах. Сюзи купила мне арфу, потому что хочет, чтобы я практиковался, на случай, если со мной разделаются! Но когда мы внимательно осмотрели эту арфу, то увидели, что она сделана в Уэльсе, а в самой Ирландии арфы не продаются. И мне кажется, что правительственная программа была не так уж хороша.

Но все же на эту программу экспертами правительства тратятся миллионы. А сколько фунтов тратится на Курс ЛЭ на Мэррион Сквер 69? О, примерно пятьдесят фунтов в неделю на зарплату и расходы. И он успешен, а эти другие нет.

Так, я говорю о странах, которые очень далеко от Соединенных Штатов, и у каждой их них есть свои особенности, и у каждой есть свои проблемы.

Но они далеко от Америки. Я хочу знать, что есть в Америке, за что Курс ЛЭ (1) должен взяться, и чему (2) может помочь. Я хочу знать, отличаются ли эти штуки от района к району, и от региона к региону. И я хочу знать, может быть, неправда, что американцы чуть менее внимательны к конкретно тем проблемам, которые имеются именно в их районе, и тем вещам, которые они должны избегать, чтобы не нажить себе проблем. Мне интересно, не в этом ли дело.

Очень легко смотреть вдаль и видеть очень много. Иногда очень трудно посмотреть прямо сюда и что-то увидеть. Это очень трудное дело. Потому что странно, что Саентология и Курсы ЛЭ лучше идут зарубежом, чем дома.

Ну, легко приписать это к особенностям американского характера. Это очень и очень легко сделать. Просто выбросить все это в канаву к чертям собачим, и вообще об этом не беспокоиться.

Но, боюсь, что это неправда. Единственную странную особенность американского характера, которую я нахожу, это то, что они до странности похожи на любых других людей. Единственную странность, которую я нахожу в связи с Америкой в целом, это тот факт, что ее природные богатства и способность производить переплюнули другие государства, вероятно, за счет ее культуры. Ценой некоторой части ее культуры.

Например, в Испании, как ни странно, боевой дух рабочих лучше, общий боевой дух лучше, чем в Америке в общем. В Испании никто не выходит на пенсию. Если бы вы сказали кому-нибудь, что ему пора выходить на пенсию или что-нибудь в этом роде, он подумал бы, что вы сумасшедший. "Что это за новую идею ты пытаешься импортировать?" Мы смогли бы даже продвинуть эту идею на Курсе ЛЭ. Испании никогда не внушали, что в ничегонеделании есть что-то хорошее. Да, это замечательная особенность, потому что мы – находясь рядом с латинскими странами – скорее верим в другую странность, когда в качестве национального символа мексиканец с шляпой на лице спит у стены, потому что мы видим это повсюду. Ребята, это не Испания.

Это просто поразительно, понимаете? Вся эта ваша кулинария, ремешки на седлах, конская сбруя, большинство ваших идей о перевозке – все это из Испании. В Испании вы даже не можете купить перец. Это очень трудно, специально импортируемый продукт; и вы выглядите странным, потому что пытаетесь купить перец. У нее нет... Испания не имеет ничего общего с Латинской Америкой. Я не знаю, как так произошло, что мы их связываем вместе. Они даже не говорят на испанском. Вы когда-либо слышали аргентинский? Да, это очень интересный язык, но это не испанский.

Ладно. Вот испанский народ: он еще не знает, что не должен работать. Вот итальянский народ: то же самое. Французский народ – совершенная противоположность: они никогда и не слышали о работе. Ирландский народ слишком много о ней слышал, а английский народ готов узнать о ней, если бы был кто-нибудь с характеристиками управленца, который направил бы их в этом направлении.

И что происходит? Во всех этих странах деятельность отличается, конечно, от американской точки зрения, но не так чтобы полностью. Не полностью, есть отличия. Но они не громадные.

Ничего необычного в американце нет. Нет ничего по-настоящему странного в его идеях о работе. У него просто есть мысли на этот счет. Но есть нечто странное в его представлениях об образовании, они настолько странные, что просто чудо, что мы все можем читать и писать. Это стало самым необычайно сложным предметом, о котором никто во всем мире ничего не знает.

Мы обучаем с таким рвением, с такой основательностью, на таком фантастическом уровне тона, что наши дети сегодня приходят из школы и спрашивают, как пишется "кот". Понимаете, они только в седьмом классе.

Посмотрите на их почерк. Я думал, почерк мальчиков уже достаточно плох, но за последнюю декаду он не идет ни в какое сравнение с каллиграфическим почерком 1860 года. Он даже близко не сравним с ним. На самом деле, просто невозможно прочитать, что там написано.

У нас действительно, возможно, в плане темперамента, не огромная разница между нами и народами, которые дали нам наши генетические линии. Но у нас действительно есть некоторые странности по линии образования, и возможно именно они, больше чем что-либо еще, слегка сдерживают нас в работе с ЛЭ.

Нас заставили сопротивляться школе, а у зарубежных народов ходить в школу считается за честь. Пойти в школу, пойти в тюрьму: для американского мальчика это почти одно и то же, не сильно отличается. И вы просите его прийти в "класс", чтобы пройти "курс", и его это как-то не сильно воодушевляет. Он уже был там.

Так что, я бы ожидал более длительной программы цивилизации в Америке, чем в Европе, по большей части из-за этого фактора обучения и ничего больше.

И это означает, что Курс ЛЭ в Соединенных Штатах был бы успешным, но не таким успешным на душу населения, пока мы не рассмотрим внимательно точные обстоятельства окружения, в котором мы работаем, и не выясним (1) какие факторы нам следует избегать, и (2) чему мы реально можем помочь. И может быть, мы никогда не изучали этого в Америке. Может быть, издалека я вижу их намного четче в Ирландии или Англии, или в Ливане. Может быть.

Может быть, есть вещи, которые нам следует избегать в Америке, и которые мы не можем избегать, потому что мы слишком уж американцы. Вполне может быть, вполне может быть. Но, возможно, в этом что-то есть.

Я думаю, что Курс ЛЭ в Америке надо выкраивать под Америку как ничто другое. Я думаю, что большую его часть все равно придется создавать как технологию. Я думаю, что мы начинаем с нуля. Но я знаю, где наша точка входа. Наша точка входа – обучение учителей. Я знаю, что это наша точка входа. Обучение учителей.

Пока они не будут обучены, маловероятно, что долгосрочная программа американского образования будет полностью успешна. А тем временем, тем временем, нам нужно настрогать другую программу, в то же самое время обучая учителей.

Не знаю, до конца ли вы это осознаете, что первые логики... Логики, на самом деле, все они, Дианетики – это наука обучения. Это аксиомы обучения. С еще некоторыми, которые непосредственно определяют обучение, и не больше, у нас все есть. Больше никаких трудностей возникнуть не должно; дело обучения мы твердо освоили.

Но трудность с обучением в Америке – оно заклеймило слово школа. И весьма вероятно, что индивидуум намного более доброжелательно отнесется к чему-то, что избегает его, избегает школу. Это весьма вероятно.

Но если вы будете избегать школу, то как вы будете проходить Курс ЛЭ? Потому что это курс обучения. Стоя здесь перед вами, я не могу вам сказать, что я решил эту проблему. Могу только сказать, что мы лишь в начале целой серии проблем.

Наши люди, по крайней мере, могут читать. А это не так в отношении многих людей, проходящих Курсы ЛЭ за пределами Соединенных Штатов. Ну, если они умеют, то это большой плюс. Это большой плюс. Этим следует воспользоваться.

Я не знаю, как именно нам справиться с этим критическим моментом, когда вы говорите: "Приходи в школу", и парень уносится со скоростью света. Возможно, дело даже не в том, что люди избегают школу. Может быть, что они избегают какой-то определенный тип школы. Если бы мы точно это выяснили, то знали бы, какую школу они избегают, и не были бы такой школой.

Если бы мы изучили количество записывающихся на обучение взрослых людей, и выяснили, на какой предмет самая большая запись в политических колледжах, вечерних школах для взрослых, высших школах... если бы мы выявили самый посещаемый класс и сказали бы, что это как раз Курс ЛЭ, то мы бы добились своего, временно, пока мы не будем слишком громко произносить слово "класс".

Я даже подумал натренировать людей, чтобы они знали, как ходить в школу. Это секретная точка входа: провести тренировочный курс, чтобы они могли изучать что-нибудь.

Но это уровень входа. Так, мы могли бы взять Соединенные Штаты, раз уж мы задели за живое... понимаете, мы все смотрели заграницу, теперь посмотрим на Соединенные Штаты... мы могли бы взять сами Соединенные Штаты и считать, что у них есть определенные проблемы, которые являются общим знаменателем для всех Соединенных Штатов. И затем нам нужно было бы рассматривать уже отдельные регионы на уровне каждого штата.

Я сам жил в Коннектикуте. Будучи молодым писателем, я жил в Коннектикуте. И я знаю, что (кавычки открываются) "уроженец Коннектикута" (кавычки закрываются) сильно отличается от уроженца Арканзаса. Я это точно знаю. Большая разница. Свирепая независимость коннектикутца и профессиональное бездельничанье арканзасца – несовместимы. Однако и у того и у другого есть очень хорошие стороны и свое очарование. Поэтому, вряд ли возможно выбрать что-то, что было бы хорошо для всех районов и регионов Соединенных Штатов. Возможно, что, понимаете, Соединенные Штаты это, на самом деле, некоторое количество разных народов, держащихся вместе, посредством общей транспортной системы и телевидения.

И первое, чему я учил бы любого, кто собирается начать Курс ЛЭ, не вступать в В-и-О с тем, что сделал я. Я смотрел заграницу и ездил заграницу. Но помните, я организовывал и обучал Курсам ЛЭ заграницей.

Так, вот с чем я прошу вас не вступать в В-и-О: вы – в Сан-Франциско, и моделируете Курс ЛЭ точно так как для Денвера, и преподаете его в Сан-Франциско. Ну, я не буду моделировать Курс ЛЭ для Дублина и пытаться преподавать его в Нью-Йорке, потому что посещать его будет только нью-йорскская полиция.

Почему?

Потому что должно быть нечто общее в Р треугольника АРО, прежде чем смогут иметь место А и О. Должно быть согласие между курсом и его регионом, его администрированием и администрированием региона, прежде чем он может сработать как средство общения. Это должно быть.

Мы практически опустошили курс в Ирландии к вечеру вторника, потому что в понедельник вечером одна молодая английская девушка – очень-очень блестящий одитор – потеряла голову, когда читалал лекцию. Ее очень строго предупредили, не упоминать римскую католическую церковь, но она тут же стала всем объяснять, что все они должны стать "англиканцами", потому что она англиканка. Вы поняли? И мы опустошили курс. Я хочу сказать, что на этом все. На этом неделя закончилась.

Так, забавно здесь то, что когда вы обучаете Курсу ЛЭ, если вы никогда не упоминаете парню, что он становится Саентологом, это становится неизбежным. Вы не супермен, который просит кого-то им стать. Вы просите другого быть лучше, чем он уже есть. И когда он изучит, как это делать, он, конечно, – Саентолог.

Да, я могу назвать вам некоторые ошибки, которые можно совершить. И одна из них – продолжать привлекать интеллигенцию, публиковаться в средствах информации интеллигенции.

Публикуйтесь и распространяйте людям, которые что-то делают. Интеллигенция только разговаривает о людях, которые что-то делают. Это определение интеллигенции. Это люди, которые разговаривают о людях, которые что-то делают. Поняли это?

Ну, это очень интересно. Многие люди считают себя интеллигенцией, ею не являясь. Дело просто в различии в определении интеллигенци.

В Саентологии уже высший пласт блестящих умов. Я знаю, какой-то Саентолог, очень низко на критическом уровне, оглядывается и говорит: "О, нет. Бог мой, только не говори мне, что я вижу здесь пять тысяч самых умных из десяти тысяч самых умных людей в мире. Не говори". Ну, я этого и не делаю. Я не буду этого говорить. Этого и не нужно делать, потому что это факт. Оказалось, что это так. Так получилось.

И среди Саентологов есть много таких, кто относят себя к интеллигенции. Они считают, что находятся в этой категории. Они очень умные люди и все такое, и размышляют на эту тему.

Но я назову уникальное отличие. Их друзья и все такое, ничего не делают. Их друзья не Саентологи. Они просто разговаривают об этом. Это правда, не так ли? Этим они выделяются из этой массы, не правда ли? Определенно выделяются.

Говорю я вам это ни по какой иной причине, кроме как той, что я считаю фактом, что Саентологи сегодня действительно представляют собой потрясающе высокий пласт.

Конечно, я мог бы сказать о себе, как Фрэд Аллен сказал о себе сразу после войны. Он пришел на свою программу и рассказал, что благодаря войне все великие комедианты были преданы забвению, и это помогло ему оказаться на самой вершине. Возможно, так обстоят дела с Саентологами, понимаете? Может быть. Что касается меня, то это несомненно так, понимаете?

Потому что, что касается математики, я помню нескольких своих университетских товарищей, еще в то давнее время, понимаете – в плане логики и экстраполяции, и некоторых других вещей – которые могли так заткнуть меня за пояс, что я чувствовал себя так, будто пытаюсь бегать, когда на меня надета куча кренделей, понимаете? Это было просто вау! Понимаете, вааау! Я не вижу их. Последнее время я нигде их не вижу. И дело не в том, что я общаюсь с совсем небольшим количеством людей. Что-то случилось, что-то произошло.

И может быть, произошло нечто, что позволило нам оказаться не на вершине, но уж точно на высокогорном плато. Уловили мысль? Что-то явно произошло. Я не знаю и не пытался бы постичь точную химию и реакцию человеческих существ всего мира на сегодняшний день, но я точно знаю, когда мы смотрим вокруг, мы все реже и реже видим лидеров. То, что сегодня называется мудрым действием, считалось бы глупостью десять или двадцать лет назад. Понимаете, кто-то здесь усердно над этим работает.

И мы, будучи очень умными людьми, имея больше знаний о том и об этом, склонны путать большой ум и класс. И вы обнаружите, что умные люди не обязательно присутствуют в том или другом классе. Запомните это. Это очень важная вещь.

Ваша аудитория Курса ЛЭ не будет полностью состоять из самого низкого уровня рабочего класса или наивысших слоев общества. У вас будут самые умные из низших и самые умные из высших. У вас будут самые умные.

Люди, которые просто сидят и читают вашу рекламу не настолько хороши как люди, которые сидят и читают вашу рекламу и хотели бы узнать об этом больше.

Люди, которые сидят и читают вашу рекламу, и хотели бы узнать об этом больше, не настолько хороши как те, кто сидят и читают вашу рекламу, хотят узнать больше об этом и звонят вам. Эти люди чуть-чуть способны достигать.

Но они не в настолько хорошем состоянии, как люди, которые сидят и читают вашу рекламу, хотят больше узнать об этом, звонят, назначают встречу, приходят и встречаются с вами, и проходят курс.

По сути, это механизм суперотбора. Это тот еще механизм. И это значит, что, в итоге, у вас окажутся самые умные, не важно, из каких они социальных слоев. Кстати, так происходит всегда. Самые умные и самые смелые.

Так что, на самом деле, нет никакой надежды провести через Курс ЛЭ сразу полностью любую данную часть населения. Если бы вы это сделали, это была бы практически катастрофа. Люди, которые достигают так далеко, способны на лидерство, а когда вы проведете их через курс, они готовы на это. Поняли разницу? Они способны на это и они готовы на это. И именно поэтому все происходит быстро.

Но я думаю, что, должно быть, уже есть небольшое движение с тем способом, который мы начали использовать в Америке, с этой избирательностью, потому что мы не стали следовать какому-то точному шаблону. Но мы уже поняли, что реклама в Америке ничего не дает. Рекламирование ничего не дает.

Все, кто у нас есть, пришли к нам через “сарафанное радио”. Поймите, речь идет просто о нескольких процентах. Что-то вроде трех из пятидесяти или трех из двадцати пяти приходят по рекламе. Вот такое у нас среднее число по всей стране.

Тогда, для того чтобы начать Курс ЛЭ, мы должны сделать вот что: мы должны найти пласт людей, которые могут достигать, достигнуть их, сделать так, чтобы они достигали, и затем знать, что они достигнут других. И тогда мы будем иметь успех. И в этом, в сущности, заключается формула набора на Курс ЛЭ. И если вы будете избегать богохульства над местной религией и не будете смеяться над их жупелами – выясните все это и избегайте этих тем – и если вы найдете, что в этой области больше всего нуждается в помощи, и на чем больше всего сосредоточен интерес в этой области, и пойдете параллельно этому, то ваш Курс ЛЭ будет иметь грандиозный успех.

Америка давно вышла из границ, пока мы не нашли еще одну Америку.

Спасибо.